Наталья Дмитриева - Колос времени [СИ]

– Не твое дело, – резче, чем хотела, ответила Мартина, прислушиваясь к непонятному шуму в коридоре. – Где сам господин барон?

– Да уж где мне за всеми уследить… – обиженно протянула служанка.

– Значит, он обо мне даже не спрашивал?

Кристина с надутым видом расправила складки хозяйкиной юбки и молча покачала головой.

– Что ты замолчала? – Мартина, по-прежнему глядя на дверь, тряхнула волосами. – Помоги мне заплестись…

Служанка со вздохом извлекла из поясной сумки широкий костяной гребень и принялась водить по гладким светлым волосам дочери барона. Постепенно ее лицо посветлело, с него пропало обиженное выражение, а губы тронула еле заметная хитрая улыбка.

– Ох, и волосы у вас, фрейлейн, точно льняная пряжа – и мягкие, и тонкие, и льются, будто белое вино…

– Ты вдруг решила податься в миннезингеры? – несмотря на неослабевающую тревогу, Мартина тоже улыбнулась.

– Да уж говорю как есть! – Кристина быстро свернула длинную белокурую косу в низкий узел на затылке и закрепила шпильками.

– Закончила? Хорошо. Ты уверена, что никто не догадался о том, что меня не было?

– Если вы сами своего лица не открывали перед каждым встречным…

Пронзительный женский вопль заставил вздрогнуть обеих.

Подхватив юбки, Мартина бросилась в коридор, одним прыжком перелетев все десять ступенек. Из боковых проходов уже выглядывали встревоженные домочадцы, а внизу первому голосу стали вторить еще несколько – крики сменились тяжелым басовитым гулом, словно в замковых покоях проснулся огромный пчелиный рой. На лестнице, ведущей к малой охотничьей зале, жались испуганные и любопытствующие слуги, но никто не смел войти внутрь. Растолкав их, Мартина вбежала под полукруглую арку, даже не заметив стоящей возле нее высокой фигуры в синей мантии.

Несмотря на позднее время, зала была еле освещена, а в камине едва теплился огонь. По углам и под потолком сгустилась темнота, из которой черными пиками торчали развешанные по стенам огромные лосиные рога. Посередине залы стоял стол, длинная бархатная скатерть на половину съехала с него – часть ее лежала теперь на полу рядом с продолговатым темным пятном. Но взгляд девушки был прикован к резному креслу с высокой спинкой. В нем, откинув назад голову, неестественно выгнувшись, сидел барон и, хрипя, скреб пальцами по подлокотникам.

– Ей, кто-нибудь, принесите свечи! – скомандовала девушка, бросаясь к отцу. – Боже милосердный!

Лицо Клауса Унгерна было сине-багровым, вздувшаяся шея выпирала из узкого ворота, глаза закатились, из открытого рта текла слюна.

– На помощь! – отчаянно выкрикнула Мартина. – На помощь!

Фигура у арки вздрогнула, точно очнувшись, и шагнула вперед, мягко отстраняя девушку. Та только всхлипнула, смаргивая набегающие слезы.

– Успокойтесь, фрейлейн, помощь уже здесь, – Порциус Гиммель склонился над бароном, пристально вглядываясь в искаженное судорогой лицо. – Быстрее, моя госпожа, инструменты!

Мартина, сорвавшись с места, бросилась обратно в докторскую комнату, а, схватив там со стола прямоугольный замшевый футляр, скорей побежала обратно. В зале уже горели принесенные слугами свечи, и в их свете темное пятно возле стола оказалось потерявшей сознание тетушкой Теклой.

– Фрейлейн, инструменты!

Мартина поспешно отдала ему футляр.

– Возьмите тарелку, – Порциус быстро вспорол рукава баронского камзола и нижней рубашки, обнажив красную мясистую руку со вздувшимися жилами. – Держите вот так, сейчас я пущу кровь…

– Батюшка поправится? – Мартина, безуспешно стараясь подавить растущий страх, всмотрелась в отцовское лицо. Доктор пожал плечами, продолжая внимательно следить за темной струей крови, стекающей из вскрытой вены в тарелку. Когда на его взгляд вытекло достаточно, он наложил тугую повязку и аккуратно пристроил баронскую руку на подлокотник.

– Он поправится?! – в голосе девушки послышались звенящие нотки.

– Nil aliud scit necessitas quam vincere****, – хмуро произнес доктор. – Это удар. При его сложении и той невоздержанности во всем, что была ему свойственна, этого давно следовало ожидать.

– Но он поправится? – голос Мартины упал до шепота.

– На все воля Божья. Нам остается только ждать.

Дочь барона опустилась на колени у кресла отца и застыла, прижавшись лбом к резной боковине. Между тем после кровопускания Унгерну как будто стало лучше – он обмяк и задышал ровней, лицо его утратило пугающий багровый оттенок. Порциус отдал распоряжение, и барона и начавшую приходить в себя тетку осторожно понесли в их покои. Сам доктор намеревался отправиться следом, но задержался, встревоженный состоянием Мартины. Она словно пребывала в забытьи, хотя, приблизившись, Порциус заметил, что глаза у девушки открыты и непрерывно движутся, перебегая с предмета на предмет.

Наконец, она подняла голову и с заметным усилием встала на ноги. Ее пошатывало, и доктор поспешно подставил девушке руку. Мартина этого даже не заметила.

– Что здесь произошло? – ее голос был сух и бесцветен. Видя, что доктор в недоумении медлит с ответом, она настойчиво повторила. – Что произошло? Почему отца хватил удар?

– Неизвестно, – Порциус снова пожал плечами. – Кажется, у барона был гость, кто-то из орденской братии.

– Брат Вильгельм?

– Нет, другой. Я лишь мельком его видел, спускаясь с фрау Теклой. Кажется, они говорили с бароном о каких-то делах и не слишком поладили, очень уж громко звучали их голоса. Потом рыцарь ушел, но без всякой поспешности, а барон остался сидеть. Фрау Текла подошла к нему и вдруг с криком упала на пол. Вот и все, что я видел.

– Это странно, – Мартина потерла лицо. – Отец благоволит к братьям.

– Да, но этот, похоже, был не из ливонцев.

– А кто? – спросила она с внезапным подозрением.

– Не могу сказать. Он прибыл с рыцарем Хорфом, а знакомы ли они или просто столкнулись по дороге – один Бог знает.

– О, – Мартина слегка покраснела. – Вот как… А… где же… где же сам рыцарь Хорф?

– Он сразу и отбыл. Опять пришли вести о волках, нападающих на людей. Рыцарь Хорф отправился на болота со своим отрядом, вероятно, будут устраивать облаву.

– А с отцом они говорили о чем-нибудь?

– Это мне не известно, – наклонил голову доктор, внимательно глядя на лицо девушки, с которого снова сбежал румянец. – Фрейлейн, не пора ли и вам отдохнуть?

– У рыцаря, что спорил с отцом… у него ведь был шрам на щеке, верно? – пробормотала Мартина, словно и не слыша. – Уродливый шрам на левой щеке, две пересекающиеся буквы, C и L. Вы видели его, доктор, не так ли?

Девушка взглянула на доктора расширившимися глазами, легко проведя рукой вдоль своей щеки.